22 апреля 2008 года исполняется 80 лет со дня рождения известного ученого-филолога, доктора филологических наук, заслуженного деятеля науки Российской Федерации Евдокии Ивановны Ромбандеевой.
Ромбандеева Евдокия Ивановна, родилась 22 апреля 1928 года в селении Хошлог Березовского района Тюменской области, в семье охотника-рыбака, по национальности – манси.
В 1944 году окончила семилетнюю школу Сосьвинской культбазы.
В 1944 - 1947 годах училась в Ханты-Мансийском национальном педагогическом училище, после окончания которого до сентября 1949 года работала учителем начальных классов и заведующей национальной школой в деревне Хошлог.
В 1949 - 1954 годах училась на филологическом факультете Ленинградского государственного университета им. А.А. Жданова.
В 1954 году поступила в аспирантуру при Ленинградском государственном институте им. Герцена, которую окончила в 1957 году.
В этом же году был издан первый научный труд Е.И.Ромбандеевой "Русско-мансийский словарь" (392 с.).
С 1957 года Е.И.Ромбандеева работала научным сотрудником Ленинградского отделения Академии Наук СССР, а с 1968 по 1990 год – научным сотрудником Московского института языкознания Академии Наук СССР.
В 1964 году защитила кандидатскую диссертацию на тему "Каузативные глаголы в мансийском языке". 26 июня 1964 года Е.И.Ромбандеевой была присвоена ученая степень кандидата филологических наук.
В 1973 году вышла первая научная монография Е.И.Ромбандеевой "Мансийский (вогульский) язык", в 1979 году – вторая: "Синтаксис мансийского (вогульского) языка", которая была переиздана на немецком языке в Мюнхене в 1984 году.
Е.И. Ромбандеева является автором учебников, учебных пособий для мансийских начальных школ и педагогических училищ, литературы для детей дошкольного и школьного возрастов, изданных на мансийском и русском языках. За годы научно-исследовательской работы Е.И.Ромбандеевой опубликовано более 150 научных трудов.
В 1989 году Е.И.Ромбандеева стала инициатором и разработчиком проекта создания Лаборатории комплексных исследований языков, фольклора, материальной и духовной культуры обских угров (ханты и манси) Института истории, филологии, философии Академии Наук СССР.
В марте 1990 года по приглашению администрации Ханты-Мансийского автономного округа Евдокия Ивановна переехала в г. Ханты-Мансийск и возглавила Лабораторию комплексных исследований языков, фольклора, материальной и духовной культуры обских угров.
С декабря 1991 года начала работать старшим научным сотрудником и заведующей отделом языка, литературы и фольклора Научно-исследовательского института возрождения обско-угорских народов (ныне – Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок), где и работает по настоящее время.
В 1998 году Е.И.Ромбандеевой была присвоена ученая степень доктора филологических наук.
В 1993 году депутатской Ассамблеей малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Е.И.Ромбандеева была удостоена премии "Звезда Утренней Зари" в области гуманитарных исследований за книгу "История народа манси (вогулов) и его духовная культура".
С октября 1994 года Е.И.Ромбандеева - член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств.
28 октября 1994 года ей присвоено звание "Заслуженный деятель науки Российской Федерации".
С октября 1994 года Е.И.Ромбандеева - член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств, с 1995 года - действительный член Академии полярной медицины и экспериментальной экологии человека.
7 декабря 1995 года удостоена звания "Заслуженный работник образования Ханты-Мансийского автономного округа".
Е.И.Ромбандеева награждена медалями "50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг." (1995 г.), "За заслуги перед Отечеством II степени" (1998 г.).
Начиная со II Международного конгресса финно-угорских народов (Финляндия, 1965 год), Е.И.Ромбандеева является активным участником международных конгрессов финно-угроведов в Венгрии, России, Финляндии, всероссийских и региональных научных конференций финно-угроведов.
Имя ученого финно-угроведа Ромбандеевой Евдокии Ивановны внесено в энциклопедию "Языковеды мира".
Многие документы личного архива Евдокия Ивановна передала на хранение в Государственный архив Ханты-Мансийского автономного округа. После проведения экспертизы ценности, систематизации, технической обработки документов составлена опись №2 фонда №506 "Коллекция документов "Заслуженные работники культуры, образования, здравоохранения". В описи числится 147 единиц хранения.
Наиболее обширную группу представляют документы по научно-исследовательской деятельности фондообразователя. Среди них преобладают рукописи научных трудов по фонетике, грамматике, лексике, этимологии, морфологии мансийского языка, по вопросам усовершенствования алфавита, графики и орфографии мансийского языка, изучения и сохранения мансийского языка, по истории и культуре народа манси.
Большую ценность имеют полевые тетради с мансийскими песнями, сказками, материалами по лексике мансийского языка, топонимике, оленеводческой терминологии, описаниями обрядов народа манси, собранными Е.И.Ромбандеевой во время научных командировок в 1956-1971 годах.
В опись внесены подготовленные Е.И.Ромбандеевой материалы для энциклопедии "Югория", документы об участии в финно-угорском движении, в работе Ассоциации "Спасение Югры", переписка по научно-исследовательской, издательской деятельности.
84 единицы хранения – это фотопозитивы, иллюстрирующие все этапы жизненного пути, а также важные события в истории обских угров.
Ценным, востребованным и интересным источником дальнейших исследований станет картотека мансийских слов, составленная Е.И.Ромбандеевой, находящаяся в настоящее время в стадии технической обработки.
Начальник архивного отдела
Управления по делам архивов Ханты-Мансийского
автономного округа – Югры Л.В. Набокова
Воспоминания Е.И. Ромбандеевой о детских и юношеских годах
Апрель 2003 г.
"Моя мама Мария Дмитриевна родилась в большой и бедной семье, в шестнадцатилетнем возрасте ее продали человеку намного старше её. За молодую невесту и выкуп дали богатый - больше десятка оленей. Дважды пыталась Мария убежать от нелюбимого мужа, но ее догоняли и возвращали обратно. Затем у неё появились дети, и она смирилась. В 1918 году умер муж, похоронив его, она возвратилась в отцовский дом. Затем вышла замуж за Ивана Ромбандеева - человека бедного и рано осиротевшего. У них родились дочери. Одну из дочерей назвали Дуся.
Мой отец был неутомимым тружеником. За хорошую работу ему было присвоено звание стахановца. А в 1937 году он поехал в Саранпауль сдавать пушнину и там его арестовали. При последней встрече он сказал маме такие слова: "Я никому ничего плохого не сделал. Единственная моя вина - много добывал зверя, рыбы. Выполнял план. А ведь у нашего народа поверье: не бери от природы больше, чем ты можешь съесть, чем ты можешь одеть. И духи леса, и духи водных просторов обиделись на меня, передали в руки чужакам. Был бы я лентяем, волос бы мой не тронули". Так по-своему рассудил свою беду житель тайги... Такие родители были у меня родители, и мой характер во многом похож на их.
В нашей деревне не было школы, в школу я пошла в Щекурье. Там училась в школе-интернате, это был 1938 год. В первом классе нас учил Леонид Иванович Проводников, до этого он работал в Ломбовоже. Научился говорить на мансийском языке. А мы в первом классе учили русский язык. Когда я пошла в школу, ни одного слова по-русски не знала. И нас учили - учитель говорил, а мы за ним повторяли. Я запомнила: "Кот Васька ходит. Хвост у Васьки серенький". Мы знали только два слова "кот" -это оленьи лапы (так мы считали), а Васька - это Василий какой-то. Мы говорим: "Наверно, Василий выделывает оленьи лапы".
Леонид Иванович Проводников погиб во время войны...
В четвертом классе я узнала, что есть Крым. Там зимы не бывает, есть вечнозеленые деревья. Мне очень хотелось поехать туда. Там комаров нет, это так нас обрадовало, что комаров нет... Я когда начала работать в Академии наук, съездила в Крым и действительно - нет комаров. Море большое-большое, конца-края не видно.
Потом в Сосьву уехала. В Сосьве преподавателем мансийского языка был Алексей Михайлович Голошубин. Мы очень любили его уроки. Они простые были, и он всегда ставил нам пятерки, это очень нравилось.
Затем окончила педучилище, и послали меня в Хошлог: пока я училась три года, в моей деревне школа появилась. Я директору педучилища Георгию Тарасовичу Величко говорю: "Я очень стесняюсь и боюсь одна в Хошлоге работать". Он говорит: "Ничего - справишься". Поехала. В Хошлоге нет библиотеки, нет никаких книг, нет тетрадей, ничего. Дети прибегут, что-нибудь там найду: журналы, газеты, а потом книжечки появились. В то время и ткани никакой не было, я сказала: "Возьмите сеть и из нее сшейте сумочки".
Для питания детей выделили деньги, и мы в магазине покупали крупу. Женщина, которая убирала класс, варила кашу. Дети бегут с этими сумками, а в ней эмалированные чашки и ложки. Во время перерыва обедали.
Дети (это был 1947 год) не знали русского языка, я учила их говорить через песни, например, через песню: "Есть на севере хороший городок". Я говорила им, что это про наш Ханты-Мансийск поется. Они пели с удовольствием и так постепенно учились русскому языку. Так два года проработала. Затем из Саранпауля приехала экспедиция, я познакомилась с учителями. Одна учительница сказала: "Я из Ленинграда. Поезжайте в Ленинград учиться". Я согласилась, хотя тогда не знала, где этот Ленинград - далеко или близко.
В 1949 году поехала в Ленинград вместе с Колей Садоминым, который поехал после 7 класса в лагерь (институт Герцена летом организовывал детские лагеря), а я - поступать. До Березова мы ехали на лодке. Там пересели на пароход "Жан Жорес". Мы сами таскали дрова, пароход шел медленно. Затем ехали на поезде. 21 день добирались до Ленинграда и сказали: "Если бы знали, что так далеко, ни за что не поехали бы". В то время хлеб давали по норме, у нас только кусочек хлеба и вода. Наверно, молодыми были, поэтому не помню: хотели есть или нет? В общем, хотелось в Ленинград попасть.
Приехали в воскресенье, вышли из поезда. На остановке нам подсказали, как доехать до Университетской набережной, 9. Мы ехали на трамвае, вышли на остановку раньше и пешком дошли до университета. Стучимся в главное здание, вышла дежурная и спрашивает: "Что вам нужно?" Я отвечаю: "Я приехала учиться в университет". - "А это кто?" - "Он со мной приехал". - "Нам не разрешается никого принимать, идите во двор, там общежитие, а мальчик пусть пока остается".
Я пошла в общежитие, студенты обрадовались: "Да-да-да, приходите, мы еще экзамены сдаем". Снова сходила к Коле, а дежурная смеётся, говорит: "Я его спрашиваю: "Кто ты?", он говорит: "Я - пионер!". Потом Коле говорю: "Завтра приду и провожу до института Герцена", а он отвечает: "Я сам найду". Вот так мы оказались в Ленинграде.
А учиться в университете было очень интересно, были прекрасные преподаватели, очень добрые, знающие, требовательные. И к студентам относились хорошо. Это был 1949 год.
В то время стипендия была 45 рублей, а город такой большой, красивый: театры, кино, музеи. Денег не хватало, и я сразу устроилась на работу в издательство "Просвещение". Делала переводы книг, помогала составлять учебники. В театры ходила очень часто, посмотрела все пьесы А.Н.Островского. А на экзамене попался вопрос "Русская драматургия", и я очень обрадовалась.
В Будапештском университете преподавал профессор Лакко Дьордь. У него была командировка в Москву. Он сказал, что хочет заниматься мансийским языком, и тут выяснилось, что в Москве нет владеющих им. Сделали запрос в Ленинград и сообщили, что на третьем курсе учится одна манси. Профессора командировали на 10 дней в Ленинград, он обратился в университет, чтобы меня освободили oт занятий. На первое занятие он принес книги Берната Мункачи, они написаны на основе общей финно-угорской фонологической транскрипции и латинской графики. Я сказала: "Мы это не проходили, я не знаю..." Он виду не подал, а мне было очень неловко, что я еще этого не знаю. Принесли букварь, по нему я его учила. Я ему говорю, что когда пишем, то хорошо, а вот когда читаем - очень трудно. Тогда я еще не знала, что в мансийском языке есть долгие, краткие гласные. Если их не обозначать, то читать очень трудно. Я работала 10 дней. Каждый раз, как наше занятие заканчивалось, я быстро уходила, чтобы одеться и побежать домой. Профессор шел за мной. Он брал мое пальто и помогал мне одеться. Тогда я еще не была знакома с этикетом. Стою вся красная, одну руку одела в рукав, а другую никак не могу...
Кончились наши уроки, мне заплатили, а профессор подарил мне коробку конфет и набор для ногтей.
В 1954 году я была уже на 4 курсе. Меня вызвали в Москву. Приехала. Профессор Лакко Дьордь принес рукопись и говорит: "Все примеры проверяем, все ли хорошо я написал". Он читает, я говорю, как нужно. Потом вышла его работа, там написано: "Ромбандеевой". Я венгерский тогда еще не знала - падежные формы, и смутилась - ведь это не я писала, почему же моя фамилия здесь, а не его. Он пояснил: оказывается, просто подписано - "Ромбандеевой на память. Изучение северного диалекта мансийского языка. Лакко Дьордь". Такой вот был казус.
Однажды нас с ним пригласили к Чернецову Валерию Николаевичу. Пришли туда, стол накрыт. Я заметила: Валерий Николаевич в джинсах, и у него левое колено рваное. Это меня очень смутило. Ведь студенты, наоборот, стараются красиво одеваться. А теперь-то я, надевая халат, понимаю: так мне нужно, чтобы удобно было за столом сидеть и работать. Он тоже на это не обращал внимания, большой ученый был. Когда мы стали садиться за стол, Лакко Дьордь говорит: "Дуся, садись со мной". Валерий Николаевич сказал: "Нет, у манси так не принято. Вы садитесь сюда, я сюда, моя жена сядет тут, а Дуся сядет туда". Он бывал среди манси, знал, как садятся за стол. В далеком прошлом было принято: мужчины, потом сыновья, а потом уже мать и дочери.
Закончила аспирантуру, меня приняли в Академию наук. Там директором работал замечательный человек - Аврорин Валентин Александрович. Я там начала работать, а в марте - симпозиум в Ленинграде в главном здании Академии наук. Я пошла туда. Подошла к двери (я маленькая и худая была, 42-й размер носила, 34-й - туфли): дверь тяну - не открывается, очень тяжелая. Потом подошла группа участников симпозиума, открыли двери: "Проходите, проходите". Они все солидные, а я такая маленькая, почти незаметная. Зашли, посмотрела: огромная мраморная лестница, а в конце лестницы - портрет Ломоносова (из мозаики составлен). Поднимаюсь по лестнице, рядом со мной идут большие ученые, я вот так прижимаю локти к себе: чувствую себя или нет? Началось совещание. Что-то я понимаю, что-то нет. Тогда я сказала себе: "Сиди, читай, работай! Они тоже не знали, но стали такими большими людьми. Если я буду работать, буду знать много". Когда человек много знает, очень легко жить на свете. Приятно же - что бы ни сказали, ты все понимаешь и знаешь.
Я горжусь таким событием. Это было в 1958 году. Институт языкознания Академии наук, соревнования по стрельбе. В 6 классе нас учили стрелять из малокалиберной винтовки. Это было в 1944 году. А однажды мы с мамой поехали на лодке за 300 км от Хошлога. Я тогда первую дичь добыла. Мы голодные были: война, хлеба нет. Нас отправили к рыбакам помогать. Мы едем, и утка перед нами. Немножко полетит - садится. Полетит - садится. И я прицелилась и убила эту утку. Мама очень была довольна. А в 1958 году - соревнования. Я сказала: "Я умею стрелять из винтовки". Пошла и третье место заняла, Я очень гордилась, все же дочь охотника. До сих пор храню грамоту, полученную на соревнованиях по стрельбе.
ГАХМАО. Ф.506. Оп.2. Д.45. Л168-172. Опубликовано: История и современность.
Воспоминания сотрудников Обско-угорского института прикладных исследований и разработок".
- Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2006. С.44-51.
Из радиопередачи журналиста С.Динисламовой "Славная дочь народа манси".
Воспоминания Е.И. Ромбандеевой о создании Обско-угорского института прикладных исследований и разработок
2006 г.
28 ноября 1991 года Александр Васильевич Филипенко подписал документ о создании Обско-угорского института (далее - Институт) и с этого времени уделяет ему много внимания.
В этом году Институту исполняется 15 лет. Возраст юношеский, но мы, его сотрудники, упорно трудились и за 15 лет создали немало научных и практических трудов, учебных и методических пособий по языкам, фольклору и истории народов ханты и манси. За это время некоторые сотрудники Института защитили кандидатские и докторские диссертации на соискание ученой степени по филологии, истории и социологии. А самое главное - несмотря на трудности становления и текучесть кадров, мы сумели сохранить Институт как самостоятельную научно-практическую единицу. Это важный момент. Честь и хвала сотрудникам, стоявшим у истоков и по сей день продолжающим плодотворно трудиться.
Идея создания центра науки по языкам и культуре коренных жителей - ханты и манси - возникла на заседании Xанты-Мансийского окрисполкома 10 февраля 1989 г.
На нем рассматривалось несколько важных вопросов, в том числе и по языкам и культуре народов ханты и манси. Выступавшие отмечали некоторые серьезные недостатки в преподавании языков в национальных школах округа, говорили о слабой работе национальных газет и радиовещания. Отмечалось, что нет учебных и методических пособий на родных языках в национальных школах, соответствующих уровню знаний учащихся, не учитываются диалекты на письме. Указывали на то, что мало уделяется внимания проблемам сохранения родных языков и культуры народов ханты и манси. B национальных школах на изучение родного языка выделяется всего 2 часа в неделю - это очень мало. В своих выступлениях на все это сетовала местная интеллигенция, в частности А.M. Сенгепов, Е.А. Немысова, M.К. Волдина и др.
На заседании окрисполкома было решено: все указанные выше недостатки необходимо будет устранять самим. Для этого необходимо объединиться в едином центре и решать все посильные задачи своими силами.
Непосредственно на заседании В.А. Чурилов, первый секретарь окружкома КПСС, предложил мне переехать из Москвы в Ханты-Мансийск, организовать и возглавить научную ячейку для решения важных задач по нашим языкам и культуре. Его предложение было принято, так как мои условия на переезд в Ханты-Мансийск были удовлетворены руководством.
Из Ханты-Мансийска я вернулась в Москву 23 февраля 1989 года. О своем намерении переехать на работу в Ханты-Мансийск сообщила руководству Института языкознания AH СССР (ныне РАН), где работала в те годы. Мое решение о переезде дирекция Института сочла неразумным, а в отделе Севера при ЦК спросили, не пожалею ли позже о своем решении. Ответила, что не пожалею, потому что "я еду в свои родные края".
Между делом мне удалось подготовиться к выезду в Ханты-Мансийск: составила план научно-исследовательской работы нашей будущей лаборатории комплексных исследований (далее - лаборатория) по языку и фольклору (фольклорные тома, исследования по материальной и духовной культуре - обряды ханты и манси, пособия по учебному процессу в национальных школах - в первую очередь нужно было разработать пособия по графике и орфографии), список сотрудников, которые должны будут работать в лаборатории, он получился немаленький, список предметов материальной базы, в их числе две пишущие машинки (так как компьютеры тогда еще были редкостью).
В июне 1989 г. с перечисленными материалами приехала из Москвы в Ханты-Мансийск, отсюда меня командировали в Новосибирск в Институт истории филологии и философии СО АН СССР (далее - ИИФиФ СО АН СССР) для одобрения моих разработок и планов. Академик А.П.Деревянко поручил заместителю по науке названного выше института В.И.Бойко рассмотреть мои документы на предмет одобрения, уточнения программы будущей лаборатории филиала ИИФиФ СО АН СССР. Одобрили идею создания научной ячейки в г. Ханты-Мансийске, предложили разработать структурные подразделения лаборатории. Было решено, что лаборатория будет числиться филиалом ИИФиФ СО АН СССР. Структуру нашего будущего подразделения мы разработали совместно с ученым секретарем института Е.И. Швецовой. В структуре были выделены отделы: языки, фольклористика, экономика, социология, народная медицина.
С этими документами, врученными мне Институтом истории, филологии и философии СО АН СССР, вернулась в Ханты-Мансийск. Тут было решено, что лабораторию будет финансировать отдел народного образования (окроно), начальником его тогда была З.П.Тюменцева - замечательный, деловой и ответственный человек. Она внимательно относилась к нуждам нашей молодой лаборатории при Институте усовершенствования учителей.
Из Института языкознания АН СССР меня уволили переводом в Ханты-Мансийск 7 марта 1990 года, и мне сразу удалось выехать на новое место работы. Наша лаборатория занималась изучением духовной и материальной культуры народов ханты и манси, а также фольклористикой этих народов. В то время темой моего исследования была духовная культура народа манси, я занималась системным описанием всех основных обрядов манси, привлекала фольклорный материал - предания, сказания. В 1991 году опубликована моя первая монография по фольклористике "Душа и звезды" объемом 113 стр., а в 1993 году в Сургуте выходит в свет вторая монография — "История народа манси (вогулов) и его духовная культура" с приложением некоторых характерных фольклорных текстов, объем книги - 208 стр.
А.М.Тахтуева работала над темой "Материальная культура ваховских ханты", её книга вышла в свет в 1995 году в Сургуте, объем - 80 стр. Иллюстрации предметов культуры были удачно выполнены самим автором.
Л.П.Акст печатала наши рукописи на пишущей машинке. Н.Г.Ширыкалова проводила редакционную работу, апробировала детские сказки в школе на своих уроках. Дети понимали их и принимали с большим интересом. Т.В.Маркова активно решала административные вопросы, редактировала статьи или доклады по текущим конференциям, оформляла отчеты, так как мы работали под эгидой ИИФиФ СО AH СССР (г. Новосибирск).
Мной, как руководителем лаборатории, привлекалось как можно больше кадров для работы: необходимо было решать проблемы по составлению пособий по графике, орфографии и пунктуации наших обско-угорских языков, изучению фольклора, составлению фольклорных томов серии "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока", составлению учебных пособий по нашим языкам для национальных школ и другие проблемы.
Из Березовского районо с нами активно сотрудничала С.А.Попова. Мы запланировали серию изданий об известных людях из числа ханты и манси под названием "Гордость земли Югорской". С.А. Попова составила брошюру - биографический очерк о П.Е. Шешкине под названием Мастер" (Сургут, "Ceверный Дом", 1992, объем 22 стр.), затем - русско-мансийский разговорник в соавторстве с Е.И. Ромбандеевой (СПб., "Просвещение", 1993, объем 5 п. л.) разработала "Пособие по развитию устной речи для детей дошкольного возраста, не владеющих мансийским языком" (СПб., "Просвещение", 1996, объем 10 п. л.). Позднее, по рекомендации ответственного редактора пособия Е.И.Ромбандеевой, Р.Г.Решетникова перевела мансийский текст этой работы на хантыйский язык и издала книгу для хантыйских детей (1999 г.).
И.Д.Шабалина очень активно и плодотворно сотрудничала с нашей лабораторией. Она составила брошюру об Е.И. Ромбандеевой под названием "Язык - друг мой" ("Северный Дом", Сургут, 1992 год, объем 18 стр.).
И.Д. Шабалину мы попросили подготовить к изданию "Мансийские орнаменты", собранные П.Е. Шешкиным. Она оказалась очень работоспособным, активным сотрудником, успешно справилась с этой трудоёмкой работой. Альбом Шешкина - Шабалиной "Мансийские орнаменты" вышел в свет в хорошем оформлении в издательстве "Просвещение" в Санкт-Петербурге в 1993 г.
Э.И. Мальцева в этой же серии изданий написала брошюру "Евра - любовь моя" - очерк об А.М. Коньковой (Сургут, "Северный Дом", 1993, объем 21 стр.),
Н.Г. Ширыкалова - очерк о Е.А.Немысовой, брошюра выходит под названием "Верю в будущее родного языка" в Ханты-Мансийске, 1994 г., объем - 9 стр.
А.М.Хромова - замечательный, активнейший и любящий свой родной мансийский язык и культуру человек. Она преподавала мансийский язык в школе, с девушками-школьницами занималась уроками труда, танцами, пела с ними. В Сосьве создала музей сначала при школе, а затем под открытым небом. Для нашей лаборатории она не только написала "Пособие для владеющих родным языком", но и составила программу к нему. Она была великой труженицей, аккуратным и собранным человеком, большой мастерицей кроить и шить одежду из меха для детей, шила бурки - зимнюю обувь.
Самым замечательным в нашей лаборатории было то, что Зинаида Павловна Тюменцева не просто уделяла максимум внимания лаборатории комплексных исследований, но и занялась также исследовательской работой. По нашей рекомендации она связалась с профессором Г.Н. Волковым, под его руководством написала и успешно защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата педагогических наук в 1993 году в Москве.
Это были первые результаты работы сотрудников лаборатории комплексных исследований...
Разработанный мной план на 1989 г. был объемным по фольклористике, педагогическим проблемам, культуре, а сроки по неопытности намечались очень короткие. Над составленной мною в те годы программой мы продолжаем трудиться до сих пор, особенно по фольклористике.
Лабораторию открыли, в отделах не хватало специалистов, особенно в области хантыйского языка.
Мы с В.M. Куриковым (в то время директором Северного фонда) посовещались и решили, что нашим национальным кадрам надо показать научный мир, познакомить с учеными финно-угроведами, интересующимися нашими языками и культурой. B августе 1990 г. в Венгрии, в городе Дебрецене, проходил Международный конгресс финно-угроведов. Мы решили отправить на него как можно больше ханты и манси с высшим образованием. Эту идею поддержал А.В. Филипенко, и 42 делегата из разных городов округа отправились на конгресс. Это способствовало повышению интереса к исследовательской работе. Сегодня мы видим результаты. Ради будущего нашей культуры, её развития руководство округа не пожалело средств для участия наших представителей на Международном конгрессе финно-угроведов, за что я еще раз выражаю искреннюю благодарность Губернатору А.В. Филипенко.
В дни Международного конгресса финно-угроведов (далее - МКФУ) в Венгрии на правительственном уровне к В.M. Курикову обратились с просьбой предоставить возможность работать в России Еве Адамовне Шмидт, заниматься сбором фольклора по обско-угорским языкам. Владимир Михайлович обещал доложить об этом разговоре А.В. Филипенко и руководству округа. Этот вопрос был решен положительно, и Е.Шмидт приехала в 1992 году в г. Ханты-Мансийск, создала в городе Белоярском на хорошем научном уровне фольклорный архив северных ханты. Работала Е.Шмидт в архиве до 2002 года.
После МКФУ Администрация Ханты-Мансийского автономного округа уже решает вопрос о создании Института по вопросам изучения языков и культуры обских угров. В.M. Куриков в марте 1991 года предложил мне возглавить будущий Институт обских угров, но я отказалось, так как у меня нет способностей для административной работы, моя стихия - НАУКА, исследовательская работа. Тогда это предложение получила Е.А. Немысова, которая сначала тоже не решалась, но через несколько месяцев согласилась стать директором. И вот в конце ноября 1991 года Институт родился! Основой научной работы Института стала уже существовавшая в Ханты-Мансийске лаборатория, а основа административно-хозяйственной части мною была скопирована со структуры Института языкознания АН СССР (где я проработала 22 года): директор, зам. директора по науке, ученый секретарь, зам. директора по АХЧ, начальник по кадрам, главный бухгалтер, кассир, руководители лаборатории или отделов.
Структуру Института сформировали, отделы создали, кадрами отделы более или менее укомплектовали, но выяснилось, что наши сотрудники имеют слабое представление о финно-угроведении, о лингвистической науке. Мною было принято решение съездить в Йошкар-Олу и договориться об организации курсов по финно-угроведению при Марийском государственном университете (МарГУ). Одновременно договорились подготовить научные кадры по филологии. Мои предложения были приняты ректором университета В.И.Марковым: курсы по финно-угроведению организовали. Первыми поступили в аспирантуру MapГУ Ф.М. Лонгортова и С.В. Онина. Софья Владимировна упорно и настойчиво работала над повышением своей квалификации, успешно защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук. По натуре С.В. Онина очень ответственный и порядочный человек. Последние два года она преподает хантыйский язык в Будапештском университете и работает над докторской диссертацией.
В настоящее время в структуру института входят следующие отделы: мансийской филологии и фольклористики, хантыйской филологии и фольклористики, этнологии, социально-экономического развития и мониторинга, инновационных программ и разработок, а также архивный, информационно-издательский, научно-библиографический отделы.
Вот в таком составе работает наш современный Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок.
За 15-летний срок существования института директорами были:
1991 - 1998 гг. - Евдокия Андреевна Немысова;
1998 - 2002 гг. - Маина Афанасьевна Лапина;
2002 - 2005 гг. - Татьяна Владимировна Волдина;
с 2005 г. - по настоящее время - Светлана Алексеевна Попова.
ГАХМАО. Ф.506. Оп.2. Д.45. Л.148-152. Опубликовано: История и современность.
Воспоминания сотрудников Обско-угорского института прикладных исследований и разработок.
- Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2006. С.3-11.
|
