Андрей Семёнович Тарханов (13.10.1936) родился в деревне Аманья Кондинского района Ханты-Мансийского округа в семье охотника-манси. Сегодня – по словам А. Тарханова – всё, что осталось от языческого селенья Аманья (Маленькая речка) – это громадная, согбенная от времени лиственница, скорбно взывающая к небу иссохшими чёрными сучьями-руками.
Андрей Тарханов окончил Ханты-Мансийское национальное педагогическое училище (1956), Высшие курсы сценаристов и режиссёров при Союзе кинематографистов СССР (1967) и Высшие литературные курсы Союза писателей при литературном институте им. А. М. Горького (1987). Учился в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена. Работал учителем в Юмасинской семилетней школе (1956-1957), собкором окружной газеты “Ленинская правда”, редактором окружной студии телевидения, в Доме творчества народов Севера, семь лет возглавлял Угро-Ямальскую писательскую организацию, которая в 1989 году преобразовалась в Ханты-Мансийскую организацию Союза писателей России. Андрей Тарханов – почётный житель города Ханты-Мансийска, заслуженный деятель автономного округа, награждён орденом “Дружбы народов” (1997), в настоящее время является вице-президентом межокружной Ассоциации финно-угорских писателей.
Пишет на русском языке. Впервые опубликовал стихотворение “Утро” в 1958 году в окружной газете “Ленинская правда”. Спустя пять лет, вышел в свет первый сборник его стихотворений “Первая завязь”. Книга “Снежная симфония” принесла А. Тарханову звание лауреата премии губернатора автономного округа в области литературы (2000), а книга избранных стихотворений “Исповедь язычника” – лауреата Всероссийской литературной премии имени А.Т.Твардовского. В начале 2004 года читатели держали в руках восемнадцатую книгу А. Тарханова “Колокол грянет”, где автор остался верен своей основной теме – воспеванию природы. Певучесть литературного тархановского слога позволила многим его стихам стать довольно милыми песнями. Одним из лучших своих произведений Андрей Тарханов считает стихотворение “Седьмой валун”.
Стихи печатались в еженедельнике "Литературная Россия"; журналах "Дальний Восток", "Полярная звезда", "Север", "Урал", "Югра"; коллективных сборниках и альманахах "Сибирские просторы" (1960), "Под северным солнцем" (1965), "Тундра поет" (1970), "Самотлор" (1975), "Близок Крайний Север" (1982), "Русская советская поэзия Урала" (1983), "На семи холмах соцветие" (1995), "Литература Тюменского края: Хрестоматия в трех книгах". Кн. 1,2 (1996), "Эринтур" (1996, 1997) и других.
Автор многих сборников стихов, в их числе "Первая завязь" (Тюмень, 1963), "Зеленый дождь" (Свердловск, 1975), "Утренний лыжник" (Свердловск, 1979), "Морошковое лето" (Москва, 1985), "Храм милосердия" (Москва, 1988), "Пасхальный день" (Москва, 1993), "Плач неба" (Тюмень, 1996).
Стихи переводились на болгарский, венгерский, киргизский, чешский, украинский, финский языки.
Берёзовские лиственницы
Обласканы инеем вьюги
И светом брусничной зари
Они, вековые подруги,
Сюда, как на праздник
пришли.
У Сосьвы стоят величаво.
Распахнут для них горизонт.
Давно обрели свою славу,
К ним люди идут на поклон.
Их Меньшиков гладил рукою,
И Ваули взглядом ласкал.
А эту вот листвень зимою
Однажды я сам целовал.
Стоят, словно воины, дружно,
В них – стойкость таёжных людей.
Порой для души –
Очень нужно –
Касаться священных ветвей.
2003
Дума у спиленного дерева
Запах свежеспиленного дерева,
Как ты душу растревожил мне!
Пахнет хвоей, горьковатой серою,
Каплями янтарными на пне.
Ветки, будто лапы глухариные,
Вписаны в брусничник навсегда.
Дерево, я с мудростью совиною
Для себя возьму свои года.
Может, стану осторожным более,
Знаю, что перед коварством слаб.
В странном мире за одним застольем
Пьют владыка, и поэт, и раб.
В странном мире лицемера жалкого
Люди часто носят на руках…
Было схоже дерево с гадалкою,
Взгляд искал кого-то в небесах.
Я и сам гляжу туда с надеждою,
Брата жду из дали голубой.
Взглядами, лаская тучи вешние,
Слышу:
Вновь сюда идут с пилой.
2003
Осеннее танго
И откуда нагрянули снежные тучи?
Сбит на руки берёз чернокрылый турпан.
За моим палисадом, цветущим у кручи,
Словно море, шумит Леушинский Туман.
Ты вчера улыбалась в лучах георгинов,
А сегодня ушла от меня навсегда.
И глядят на обоих, страдая невинно,
С поднебесных высот молодые года.
Вспоминается та бесшабашная пьянка,
Звон гитары, и смех, и коварный обман …
И деревья танцуют осеннее танго,
И последние листья уносит в Туман.
Бьются в берег крутой поседевшие волны,
Ты сегодня в ненастье, детства милого край.
И хотя на душе и тоскливо, и больно,
Рано мне говорить: ты прости и прощай.
Седьмой валун
Великому кинорежиссёру Бергману, чьё искусство
в мире как Потрясение и Восхищение.
Автор
Он слит с тобою, остров Форе,
Он - как седьмой седой валун –
Вчера в душе закончил споры,
И стал твоим,
он полон дум.
Он словно Борг из той поляны, -
Семь раз исследовал свой путь,
На свет выуживая тайны,
Давая всем
на них взглянуть.
И люди плакали, вздыхали,
Себя в тревоге узнавали.
Он помнит дерзкие порывы
Свои до истин, звёзд ночных.
Познал, что люди похотливы,
Слабы, тщеславны и ленивы,
Но есть Олимп в душе у них.
“Найти Олимп - удел поэта.
А я грехи людей возьму,
Доверю Бесу своему,
Он их исследует при свете”.
Здесь имеется в виду главный герой фильма Бергмана “Земляничная поляна” профессор Борг
Кто может жить в объятьях дум?
Отшельник, гений и вещун –
Давно об этом знает Форе.
И вновь его седьмой валун
Глядит на звёзды и на море.
2004
Взаимосвязь
Все звуки мира тянутся ко мне.
Я слышу –
Треснул камень на Луне.
На Марсе,
Где когда-то жизнь цвела,
Сегодня буря рыжая прошла.
И стало душно сердцу...
И во сне
Как будто бубен зазвучал во мне.
Теперь читаю свято молний вязь.
Как велика, тонка взаимосвязь
Деревьев, звёзд, священного жилья! –
Она и есть основа бытия.
2002
|
