Собирательства субкультура, совокупность культурных форм (материальных, обрядовых, фольклорных), обусловленных спецификой собирательства. У русских старожилов Тобольского Севера сбор дикоросов (ягоды, грибы, кедровые орехи) был существенной формой хозяйственной деятельности, в ряде случаев имевшей промысловое значение (кедровый промысел, сбор брусники). Ритуальные практики в составе С. с. прежде всего обусловлены комплексом представлений о лесе как мифологически опасном пространстве; в русской народной традиции лес фактически является близким воплощением «другого мира» В целях защиты не только от зверей, но и от нечистой силы (см.: Леший) в лес ходили обычно «табунами» (большими компаниями); перед входом в лес совершались специальные охранительные обряды (Сургут). «Вожата» (старшая в «табуне») собирала всех в круг, произносила «Иисусову молитву» («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!»), остальные произносили хором: «Аминь», «вожата» отвечала: «Спасибо на аминь». Это повторялось до трех раз, затем все кричали хором: «Бог на помощь» (также до трех раз) и расходились по лесу. В случае промыслового сбора брусники выход «на боры» (с. Цингалы) организовывался в начале XX в. по типу работы артели. К промыслу готовились заранее: отдельно или в складчину строили и ремонтировали избушки в одном из боров. В окрестностях с. Цингалы образовавшееся скопление промысловых избушек (в одном из боров по р. Ярке) было названо местными жителями Большой Деревней, а сам бор — Избушечным. Срок выхода «на бора» заранее определялся на сельской сходке; выходили обычно группами. В промысловой «деревне» возникал временный социум: выбирался «старший» (из пожилых мужиков), существовал определенный порядок сбора ягод и хозяйственного обеспечения. Утварь для собирательского промысла делалась в основном из бересты: «кузовья» (кузов — берестяной короб, надеваемый за лямки на спину); «набирки» «набирушки») и «куженьки», которые использовались непосредственно для сбора ягод. В пространстве промысловой «деревни» актуализировалась повествовательная традиция (сказки, былички, бытовые рассказы и т.д.), бытовали песни. По воспоминаниям, «на бора» могли брать даже гармонь. Набранные ягоды ссыпали в срубы, построенные (посемейно или в складчину) из бревен в 3—4 венца с настилом; сруб закрывался крышей. Сбор ягод продолжался до снега. Срубы для хранения строились как «на борах», так и в деревне. Ягоды вывозили зимой и отправляли в Тобольск, могли сдавать в местную лавку (с. Цингалы). Для С. с. принципиально важны сферы народного ботанического и географического знания (в том числе — народная терминология), стратегия осмысления и освоения природного ландшафта (например, явление «лесной микротопонимики»), промысловая форма социальной жизни деревни. В смешанных (русско-хантыйских или русско-мансийских) поселениях С. с. фактически была единой и являлась ярким вариантом культурного двуязычия.
О. Р. Николаев.
|
