Погребальный обряд у ханты и манси состоит из нескольких циклов: предпохоронные обряды, похоронные и поминальные. Раньше хоронили в день смерти или на следующий день, позднее — через 2-3 дня, под влиянием христианства — на 3-й день.
До похорон проводили ряд обрядов, которые должны были обеспечить сборы и проводы умершего в загробный мир, а также меры предосторожности для живых. На Северной Сосьве, когда человек умирал, одежду, пожертвованную духам, клали на пол. Ханты дежурили около больного, «караулили его смерть». Северные манси вставляли в рот умирающему палочку, чтобы он не стискивал зубы, иначе «душа не сможет выйти». После смерти человека у северных ханты все уходили из дома, кроме одной-двух пожилых женщин, которые накрывали умершего, а его имущество незаметно от окружающих выносили из дома. Обычно умершего укладывали на его спальное место, реже — на пол (головой к порогу) или на стол. Раньше покойника не обмывали, позднее обмывали (мужчины — мужчину, женщины — женщину) водой с порошком из берёзовой чаги (за это давали рубаху или платье). Северные ханты и манси отрезали прядь волос, используя её потом в обряде проводов души. Манси обрезали косы и клали их в гроб, лозьвинские — расплетали косы, а волосы укладывали на груди. Погребальной одежды не было, надевали на умершего новую, лучшую одежду и обувь, всегда — зимний комплект. Куноватские ханты хоронили мужчин в распашной женской шубе, под которой они обычно спали; если её не было — в малице, разрезанной спереди. На умершего нельзя было надевать промысловую одежду, обувь из шкуры лося и дикого оленя, на Нижней Конде обувь в могилу клали без шерсти и подмёток. Все завязки завязывали специальным «узлом мёртвых». Лицо умершего покрывали «лицевым покрывалом»: платком, куском ткани или оленьей шкуры с пришитыми на месте глаз и рта, а иногда ушей и носа бусинками, бляшками, пуговицами, монетами. Вокруг шеи покойника манси наматывали платок с монеткой, завязанной в его уголке, на руки надевали рукавицы, сшитые из ткани и без большого пальца, в кулак клали уголь, «чтобы умерший не схватил живую душу». На тело клали бляху, кольцо или нож (на ноги), мертворождённому ребёнку — камень; когда умерший казался особенно опасным, камень клали ему в рот. На одежде делали надрезы, отрезали от неё и обуви кусочки, завязки обрывали: чтобы умерший «узнавал» о том, что он умер. Тело обвязывали нитью. Пока умерший лежал в доме, к нему приходили прощаться родные, близкие, знакомые: оплакивали его (особенно женщины), распуская волосы, целовали, кланялись. В это время в доме постоянно горел свет (4-5 ночей и дней, 40 дней в разных местах, пока он не потухал), тлело «курево» (чага, ветви можжевельника, пихты, сосны, сера, перья птиц и др.). В это же время не гасили огонь в очаге. Ночью «сторожили» умершего («святая ночь»: рассказывали сказки, не шумели, из дома не выходили, женщинам нельзя было ходить босиком). Умершего «угощали»: рядом с его ухом ставили специальный берестяной сосуд («сосуд уха»), в него клали 3-7 кусочков пищи. Присутствующие разделяли трапезу с ним. В это время и на поминках нельзя было есть мясо лося, медведя и глухаря. Гробы были трёх видов: гроб-колода, гроб-лодка и дощатый. Лодку распиливали на две части (гроб и крышка) или отпиливали от неё нос и корму, края заделывали досками, сверху покойника закрывали берестой, обломки лодки клали в могилу. Положение умершего в гробу — на спине с вытянутыми руками вдоль тела (позднее — с руками на груди), иногда правую руку клали за пояс. В гроб клали мелкие личные вещи: трубку, табакерку, кисет, чашку, ложку; женщине — пояс стыдливости, мешок с рукоделием и пр. Нельзя было класть трут, кремень, точильный камень, нож, ножны, железные предметы, изделия из мамонтовой кости (умерший боится камня, а железо — тяжёлое). Детям клали игрушки, шаманам — изображения духа-покровителя, богатым — деньги в кулак. От каждого кушанья, положенного около покойника, кусочек клали в гроб, в гроб лили вино, клали туда продукты питания. Перед выносом гроба проводили обряд проводов (изгнания) души умершего из дома — «обметание»: беличьим хвостом старейшая женщина обметала гроб 4-5 раз или 4-5 ветками шиповника, или 4-5 раз дула в сторону двери. Проводили также обряд гадания, чтобы узнать причины смерти, дальнейшую судьбу родственников, «волю» умершего: сколько принести в жертву животных, каким духам, какие вещи класть с умершим. Для этого гроб ставили на топор, старые люди поднимали его и задавали вопросы. Если гроб как бы прилипал к полу, ответ считался найденным. Такие обряды проводили дома. Перед выносом гроба прощались с умершим: открывали покрывало, смотрели на умершего или целовали его покрывало на месте рта, груди, пол перед гробом, кланялись умершему, по крышке гроба били прутиком 3 раза; иногда это делали на кладбище. Несли гроб на специальных жердях, их, как и верёвки, на которых гроб опускали в могилу, бросали туда же. Выносили гроб через отверстие в стене (в чуме) или в окно, гроб окуривали чагой, бобровой струёй. Если его несли через дверь, касались им порога и потолка. После выноса гроба из дома на место, где он стоял, клали точильный камень, нагретый в печи, кремень, сыпали ячмень, на порог клали топор, нож острием наружу, набивали железо или подкову, прислоняли к стене бревно или полено. Затем мыли пол. В доме шумели, стреляли, звонили в колокольчик, стучали топорами, окуривали помещение головёшкой, ветвями можжевельника, пихты, оленьим салом, паром, чагой; подстилку, на которой лежал покойник, прутья после обметания гроба, уносили в лес или на кладбище. Проводили обряд «закрывания отверстия», через которое выносили гроб: убивали жертвенное животное, мазали его кровью отверстие, место, где лежал умерший, иногда и гроб, при этом свистели в отверстие, приговаривая: «Дом-дыра закрываем». В прошлом ханты и манси покидали жилище, в котором кто-либо умер, или переносили его на новое место, жилище шамана сжигали. Если кладбище было близко, умершего несли на руках, но чаще везли на лодке или на нартах. Способы захоронения были наземные, подземные, воздушные. После похорон с кладбища уходили, не оглядываясь, перегораживая дорогу сзади, около дома очищались, перешагивали через огонь, тлеющую тряпку, окуривались бобровой струёй, горящими серой, перьями, мыли руки, на ночь у двери ставили полено, ночью не выходили из дома. Сроки траура совпадали со сроками поминок или соблюдались 4-5 дней, 40-50 дней, 4-5 месяцев, лет. Во время траура нельзя было работать острыми орудиями, мыть пол, стирать, выбрасывать мусор, шуметь, смеяться и петь; в это время не подпоясывались, не подвязывали сапог, женщины носили верхнюю одежду и платки наизнанку, расплетали косы и распускали волосы, не расчёсывая их (4-5 дней), затем (4-5 месяцев) носили косы на груди несвязанными, не носили ложных кос, иногда заплетали третью косу. Женщины на ноге, а мужчины на шее или руке носили нитку с 1-2 бусинами или нить, снятую с умершего, пока она не рвалась, или до женитьбы. Кондинские, куноватские женщины в течение года носили специальный траурный чепец либо платок с чёрной каймой или ободок. Изредка женщины, соблюдавшие траур, собирались на окраине посёлка, расчёсывали волосы, собирали их и сжигали, платок обматывали вокруг дерева, на голову надевали новый платок, тоже наизнанку. В течение срока траура хранилось и изображение умершего (иттарма).
Лит.: Семейная обрядность народов Сибири. — М., 1980.
З. П. Соколова.
|
